Система образов романа «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского

Система образов романа «Преступление и наказание» строит­ся на основе двух основных идейных полюсов, которые представля­ют резкий контраст на всех уровнях. Но главное внимание сосредо­точено на идее индивидуализма, а потому ее основной носитель — Раскольников — занимает в системе персонажей главное место.

Несмотря на то, что социальная характеристика героев у Достоев­ского не играет первостепенной роли, как у других романистов XIX века, условия, сформировавшие героя в юности, с одной стороны, а с другой — общественные явления, подтолкнувшие его к созданию тео­рии, имеют большое значение в раскрытии образа Раскольникова. Ему присуща двойственность как внешних проявлений, так и раздво­енность сознания. Причина этого заключается в том, что «натура» ге­роя, не обезображенная идеей, в основе своей гуманна и тянется к до­бру, любви, свету. Писатель показывает, что герой способен глубоко и искренне любить своих близких — мать и сестру, он совершенно бес­корыстно помогал многим людям — больному студенту и его преста­релому отцу, спас во время пожара двух маленьких детей. Даже после совершения убийства эта черта его натуры не исчезает совсем: доста­точно вспомнить, с какой готовностью он бросается на помощь уми­рающему Мармеладову и его семье. Правда, в этой ситуации им руко­водит и другая причина: искренний порыв сочетается с мыслью о том, что безумно тягостное для него ощущение крайнего одиночества, воз­никшее после преступления, еще можно преодолеть — он ищет обще­ние в среде людей, которые, подобно ему самому, «отпали» от общест­ва — именно так он сначала думает и о Соне. Но нельзя сказать, что искренний порыв помочь страдающим людям в Раскольникове исче­зает. И дело не в той социальной аргументации, которой он пытается оправдать свое преступление — после его совершения он даже не вспоминает о своих «высоких» намерениях осчастливить человечест­во на украденные у старухи-процентщицы Алены Ивановны деньги, вовсе «забывает» об убийстве Лизаветы. Сознание Раскольникова в это время «заражено» бесчеловечной, антигуманной по своей приро­де идеей, и она определяет появление в его натуре совершенно дру­гих черт: гордости, эгоизма, самолюбования, стремления возвыситься над миром и людьми. Эта совершенно противоположная сторона Раскольникова закрывает собой добрые основы его натуры и приво­дит к жестокости и цинизму — как со стороны мышления (теория Раскольникова), так и в поступках (двойное убийство).

Но Достоевский всегда полагал, что истинная сущность человека проявляется в подсознании, а потому очень важно, как оно прояв­ляет себя в Раскольникове до и после преступления. Вот почему такую важную роль в романе играют сны как один из способов про­никнуть в подсознание человека. В первом сне Раскольникова о за­битой кляче, который он видит еще до убийства, подчеркивается несовместимость задуманного им преступления с такими чертами его натуры, как сострадание и нежность.

Но этим функция образа «клячи заезженной» не исчерпывается: нити от него тянутся к другим персонажам романа, он становится символом бесконечного страдания. С этим образом-символом соотно­сятся образы Мармеладова и Катерины Ивановны, их несчастных де­тей, задавленных нечеловеческими условиями существования. К ним примыкает целая группа эпизодических персонажей, из которых со­ставляется ужасающая картина страданий, которое выплескивается на улицы Петербурга и создает потрясающий по силе образ этого го­рода. Здесь Раскольников встречает женщину, от безысходности гото­вую броситься в грязную воду канала, здесь на бульваре он видит де­вочку, к которой явно с дурными намерениями подсаживается некий господин. Раскольников, следуя первому порыву, даже пытается спа­сти ее, но сознание говорит ему, что это бесполезно. В мире, где стра­дания, боль, грязь и разврат затрагивают даже детей, нет ничего свя­того. Эта мысль неожиданно получает подтверждение в образе маленькой, но уже познавшей все грязные стороны жизни девочке, которая появляется в предсмертном сне Свидригайлова.

Вот почему все образы романа, связанные с миром «униженных и оскорбленных», — играющие определенную сюжетную роль, как Мармеладов и его семья, или же лишь раз мелькающие на страницах произведения, — все они очень важны для понимания характера главного героя и идеи, которую он несет. Ведь и он сам, принадлежа к этому же миру, страдает, унижен и буквально раздавлен постоянным недоеданием, отсутствием одежды и тепла. И к нему также относится сквозной мотив, связывающий эти образы, — мотив избиения. Кате­рина Ивановна бьет Соню, детей, дерет мужа за волосы, Лебезятников бьет Катерину Ивановну, кучер бьет Раскольникова кнутом, и кажет­ся, не будет конца этому всеобщему озлоблению, отчуждению, взаим­ной ненависти. Эта длинная цепь замыкается картиной преступления Раскольникова: в отчаянной попытке вырваться из беспрерывной че­реды страданий и унижений, опутавшей мир, Раскольников бьет то­пором по голове старуху — и, кажется, дальше череде жестокости уже не будет конца. Апофеоз ее — в картине кошмарного сна Раскольни­кова, который он видит уже на каторге. Образы из этого сна — люди, утратившие критерии добра и зла, подобно Раскольникову, возом­нившие себя вправе вершить суд над себе подобными, в результате чего мир охвачен «моровой язвой» и человечество идет к своему зака­ту. Так в образах своего кошмара Раскольников видит истинное лицо своей «идеи» — и, наконец, избавляется от нее. Идея индивидуали­стического бунта героя терпит крах.

Но Достоевский далек от столь прямолинейных решений, и вся система персонажей его романа нацелена на то, чтобы уйти от та­кой односторонности позиций. Она действительно полифонична, и разные голоса-образы включаются в нее. Бунт Раскольникова про­тив страшного мира отражается в бунте других униженных и стра­дающих героев. Своеобразный протест Мармеладова, взывающего к пониманию и уважению, — это тоже своего рода бунт, но не сверх­человека, каким возомнил себя Раскольников, а того «маленького человека», который в бесконечных унижениях и горе дошел до пол­ного тупика — это «бунт на коленях». В его пьяной исповеди в трактире звучит отчаянный призыв к уважению в нем человека, личности: «В питии сем сострадания и чувства ищу». Протестует и Катерина Ивановна: доведенная до полного отчаяния, исступле­ния, в предсмертной горячке она выставляет на всеобщее обозрение свое страдание и горе. Но никто из них, даже находясь по ту сторо­ну, где нищета уродует в человеке все от природы присущие ему добрые основы, все же не утрачивает главного: он остается челове­ком. Только в изуродованном жизнью существе очень трудно раз­глядеть истинно человеческое лицо, но оно есть: пьяный, опустив­шийся Мармеладов не утратил чувства болезненной любви и жалости к своей несчастной семье; Катерина Ивановна, обезумев­шая в своем горе, не потеряла способности к жалости и любви к де­тям и Соне. Она выгнала несчастную падчерицу на панель, но она же готова броситься защищать девушку, оклеветанную Лужиным.

Так писатель показывает, что человеческую природу искажают не условия жизни, не сам по себе протест против них, а античеловече­ская идея, которая захватила Раскольникова. С этой точки зрения с главным героем соотносится другая группа образов — его двойники, каждый из которых по-своему воплощает идею индивидуализма. Лужин олицетворяет эгоизм и бесчеловечность буржуазной системы ценностей и морали, воплощает принципы права сильного подав­лять слабых во имя собственной выгоды. «Экономическая теория» Лужина, доведенная до своего логического предела, практически смыкается с оправданием «крови по совести» Раскольниковым. С другой стороны, Свидригайлов доводит идею Раскольникова до ее логического предела. Свидригайлов, совершивший не одно преступ­ление, живет по принципу «все дозволено». Для него уже не сущест­вуют критерии добра и зла, а потому он оправдывает любое преступ­ление. Лужин отвратителен Раскольникову, но Родион чувствует, что между ними есть что-то общее. Свидригайлов сам заявляет Рас­кольникову, что они «одного поля ягоды». Мучимый совестью герой с ужасом слушает это заявление от человека, которого он ненавидит и боится. Но главное — это то, что Раскольников наглядно убеждается, что столь дорогая для него идея, дойдя до своей крайней точки, ста­новится просто ужасающей и начинает разрушать личность своего носителя. Для Свидригайлова вечность подобна деревенской бане: «закоптелой и по углам пауки». В конечном итоге он сам не выдер­живает и кончает жизнь самоубийством. Это потрясает Раскольни­кова: значит, его идея приводит к гибели и самого ее носителя.

Так, сталкиваясь со своими «двойниками», Раскольников, как в кривом зеркале, видит столь дорогую ему идею. Но и сам Расколь­ников «раздвоен»: подсознание, сохраняющее в себе ту часть его на­туры, которая не заражена идеей, помогает ему разобраться в са­мом себе. Сон после убийства, где он снова видит свое преступление, развенчивает его самого как несостоявшегося Напо­леона: старуха оживает и все собравшиеся вокруг Раскольникова люди смеются над ним. Так, увидев на своем месте нечто вроде двойника, Раскольников понимает, что он «себя, а не старушонку убил», что не «смог переступить» через кровь, преступление, а зна­чит, он не из числа «властелинов мира».

Но разочарование в себе еще не приводит его к разочарованию в идее: для этого необходимо увидеть возможность принципиального иного отношения к миру. С этой точки зрения Раскольникову тоже противостоит группа персонажей. С одной стороны, он сопоставляется с Разумихиным. Условия жизни двух студентов почти одинаковы, но Разумихин не пытается бунтовать, а находит позитивные пути: он ра­ботает — дает уроки, переводит, что дает ему возможность продолжать учиться, и Раскольникову он предлагает делать то же. Но Раскольни­ков, возомнив себя сверхчеловеком, охваченный гордыней, считает такой выход для себя неподходящим. Добрый, отзывчивый и несколь­ко наивный Разумихин, услышав теорию Раскольникова, потрясен ее жестокостью. Здоровая человеческая природа противится ей: он не хо­чет верить, что его друг мог оправдывать пролитие крови.

Другое дело — следователь Порфирий Петрович. Если Разумихин впервые слышит изложение статьи Раскольникова в разговоре ее ав­тора со следователем, то Порфирий Петрович специально вызывает Раскольникова на откровенность. Он уверен в виновности в убийстве старухи того, кто мог придумать такую извращенную теорию — ведь статью Раскольникова Порфирий Петрович читал раньше. Задача следователя — заставить Раскольникова признаться в совершенном преступлении, для чего следователь и провоцирует подозреваемого. Человек образованный и умный, Порфирий Петрович легко обнару­живает логическую несостоятельность теории. Он задает Раскольни­кову самый опасный для носителя «идеи» вопрос: как отличить, к ка­кой категории принадлежит человек, и что будет, если люди перепутают свою принадлежность к тому или другому «типу» и начнут «устранять все препятствия»? Отвечая на этот вопрос, Раскольников должен был бы рассказать о своем преступлении. Но пока он не сдает­ся, хотя Порфирий Петрович подсказывает ему выход: пострадать и страданием искупить свою вину. Чтобы принять такой путь, герою- индивидуалисту надо открыть для себя возможность иного взгляда на жизнь, принципиально другого отношения к ней. Именно в этом и со­стоит роль образа Сонечки Мармеладовой.

Этот образ составляет основу второго важнейшего идейно­структурного центра романа, заключающего в себе религиозно­нравственную систему, в основе которой идея христианского смире­ния, сострадания, жертвенности, добра и любви. Ее носитель — Соня Мармеладова, которая силой воплощенных в ней христианских идеалов оказывается способной преодолеть индивидуализм Рас­кольникова, подвигнуть его на путь покаяния и привести к возрож­дению. Сонечка тоже принадлежит страшному миру «униженных и оскорбленных», но она способна за жестокостью жизни увидеть нечто совершенно иное. Вот как она отвечает Раскольникову на безжало­стное напоминание о жестокости отношений в семье Мармеладовых, где несчастная Катерина Ивановна в отчаянии бьет своих домочад­цев: «Била! Да что вы это! Господи, била! А хоть бы и била, так что ж! Ну так что ж? Вы ничего, ничего не знаете!». Судьба Сонечки полно­стью опровергает взгляд Раскольникова, создателя теории, на окру­жающую жизнь. Перед ним отнюдь не «тварь дрожащая» и далеко не смиренная жертва обстоятельств. Именно потому и не липнет к Со­нечке грязь, находясь в нечеловеческих условиях, она остается чело­веком в самом высоком смысле. Она не думает о бунте, потому что вся ее жизнь отдана служению идеалам добра. Как и сестра Рас­кольникова Дуня, она готова принести себя в жертву ради других людей. При этом самоотверженность Сони далека от простого смире­ния, она направлена на спасение погибающих. Ее жертвенность — отражение крестной жертвы. Поэтому Раскольников глубоко заблу­ждается, считая Соню чем-то похожей на него самого: «Ты тоже пере­ступила, ты загубила свою жизнь». Вскоре он убеждается, что Соня, в отличие от него, нашла точку опоры, которая дает ей силу, стойкость, и именно потому в самую трудную минуту идет к ней, чтобы рас­крыть свою страшную, мучительную тайну. Материал с сайта //iEssay.ru

Это кульминационная сцена романа, и не случайно она вся овеяна евангельскими образами и мотивами. За чтением Книги сошлись убийца и блудница. Но Соня оказалась не только жертвой этого мира, но и активным борцом с его злом. Она читает легенду о воскрешении Лазаря, чтобы вернуть Раскольникову веру, надежду, любовь, укрепить его на пути раскаяния. А для этого надо иначе взглянуть на содеянное — без того искажения, которое в сознании Раскольникова наложила на страшное преступление его «идея». Для Сони невозможно даже представить, что ради счастья допус­тимо пролить кровь, она не признает человека, даже самого за­блудшего, «тварью дрожащей» — ведь все люди равны перед Богом. В сцене признания автор заставляет героя вновь увидеть свое пре­ступление, но уже другими глазами. Видя его в искаженном зерка­ле кошмарного сна, он лишь разочаровался в себе. А теперь он ви­дит его как бы глазами жертвы: ведь двойником Сони является Лизавета. Недаром он замечает такой же детский испуг на лице Сонечки. Ситуации настолько похожи, что Раскольниковым овла­девает ужас. Он начинает смотреть на Соню «почти даже с той же детской улыбкой». Его дерзкое своеволие оказалось надломлено, бунт героя начинает склоняться к смирению. Символично, что из рук Сони Раскольников принимает «простонародный крестик». Путь обновления героя — это путь признания народной веры, хри­стианского взгляда на жизнь, который исповедует Соня. Достоев­ский считал, что именно народ сохраняет исконные основы веры и нравственности, а потому еще один из персонажей романа, соответ­ствующий христианской идее, тоже принадлежит народной среде.

Это Миколка, в соотношении с которым высвечивается еще одна сторона образа Раскольникова. Миколка неожиданно решил при­знаться в убийстве старухи и Лизаветы — преступлении, которого он не совершал. Раскольников потрясен, он недоумевает. Но в на­родном представлении четко определено, что именно страдания искупают человеческие грехи. Раскольникову, представляющему слой культурной, образованной разночинной молодежи, такой взгляд кажется нелепым и глупым: не для того он пошел на убий­ство, чтобы страдать, а совсем наоборот. Путь к принятию истины искупительного страдания для него оказывается труден и долог: сознание, интеллект уводят его в сторону, гордыня мешает смире­нию. Так он не сумел, как советовала ему Соня, всенародно пока­яться, но признание открывает для него возможность возрождения.

«Преступление и наказание» — единственное произведение пи­сателя, где герой, правда уже в эпилоге, отказывается от идеи. Ро­ман на этом заканчивается, и все же вывод Достоевского не столь однозначен. Этот писатель беспощадный, в том числе и к самому себе: он ставит такие вопросы, на которые не может быть однознач­ного ответа, вот почему, наряду с оптимистическим финалом, в ро­мане звучит и другая мысль, страшная для автора. Достоевский в романе, противопоставляя идее индивидуализма христианскую идею, не скрывает ограниченности возможностей предложенного пути нравственного возрождения и совершенствования человека. Раскрытию этой мысли также помогает система двойников. Другие носители идеи индивидуализма завершают свой путь совсем иначе: дойдя до состояния полного отчаяния, кончает жизнь самоубийст­вом Свидригайлов, а Лужин не раскаивается ни в чем и остается безразличен к идеалам добра. Верит ли сам автор в возможность утверждения в этом мире христианских идеалов?

Раскольников говорит о том, что дети Мармеладова, чистые и без­винные создания, будут вынуждены пойти по Сонечкиному пути — через грязь и страдания; лишь случайность спасает их от этого. Воз­разить на такое утверждение трудно — такова ужасная действи­тельность. Не значит ли это, что нет в мире справедливости, нет Бо­га, всем правит зло? Сомнения в правильности избранного им для переустройства мира лекарства никогда не покидали Достоевского. Да, Сонечка может подвигнуть Раскольникова на путь покаяния, но ведь он и сам не безнадежен. Им завладела идея, и, ведомый ею, Раскольников совершает преступление. Освободившись от теории, переболев ею, он может продолжить подлинно человеческую жизнь. Но никогда Сонечкино христианское смирение и жертвенность не переродят Лужина, не спасут Свидригайдова. Это лекарство не спо­собно победить зло, оно может только нести добро. И все же, развен­чивая идею Раскольникова через его преступление и наказание, от­рицая тем самым путь переустройства мира с помощью индивидуалистического бунта, писатель выдвигает свою версию — версию гуманиста. Смысл ее — отстаивание в человеке человека.