О вреде телевизора

В древности центром семьи был очаг. Цицерон призывал римлян за­щищать самое святое — очаги, алтари и могилы предков. Затем центром семьи стал стол, за которым собирались родные после трудового дня. Там они не только трапезничали, но читали Священное Писание. Теперь это место занял телевизор. Но он не соединяет, а разобщает членов семьи. Каждый зачарован голубым экраном. Люди не общаются друг с другом.

Телевизор, вторгшись в нашу жизнь, по сути лишил нас домов, пре­вратив их в театральные залы, в которых люди часами просиживают у сце­ны. Представления идут без антрактов, без выбора пьес, информация льет­ся с экрана беспрерывным неконтролируемым потоком. Мы, сами того не замечая, сделались рабами телевизора. На его поломку мы часто реагируем скорее, чем на болезнь близкого человека.

Телевизор создал новый вид человека — человека с истощенной от не­прерывного зрелища, как от непрерывного пьянства, нервной системой, человека в состоянии душевного распада, который не может установить границы и фильтр для внешней информации и усваивает ее, так сказать, в сыром виде — некритически, на уровне низшей, механической памяти. Смысловая память притупилась, творческие силы ослаблены, человек стал рабом вещи, механизм из раба превратился в хозяина.

Телевизор расслабляет человеческий интеллект. Ум должен упраж­няться, искать, преодолевать препятствия, подобно тому, как атлет трени­рует свои мышцы. Телевизор дает обильную рафинированную, легко усваи­ваемую пищу, от которой ум становится вялым, немощным, неспособным к самостоятельному мышлению. Уже древние философы сказали: «Чело­век есть то, что он ест», — имея в виду не вещественную, а духовную пищу: что читает, с кем общается, к чему стремится.

Телевизор предлагает одну и ту же пищу десяткам миллионов людей. Поэтому они и становятся похожими друг на друга, похожими не в единстве духовной любви, а в единстве однообразия, постепенно утрачивают интерес друг к другу.

Телевизор гипнотизирует. Потоки образов, ярких и насыщенных стра­стями, одновременно зрительных и слуховых, порабощают психику, созна­ние становится заторможенным, человек превращается в медиум телеви­зора, воспринимающий его внушения. За несколько часов он получает столько впечатлений, сколько прежде — за месяц. Нервная система изна­шивается, не вынося непосильного напряжения, она, как бы защищая себя, «уходит» в болезнь: возможности человеческой психики не безграничны.

У экрана люди учатся жестокости. Это касается не только «красочных» картин убийств и насилия, окруженных зачастую некоей «героической» атмосферой. Речь о более страшном: переживания человека у телевизора настолько интенсивны и остры, настолько эмоционально опустошают его, что в повседневной жизни он становится ко всему безучастным, холодным и отчужденным.

Любое зрелище требует сопереживания, мы включаемся в поле стра­стей, это поле индуктирует и заряжает наши страсти. А в каждом познании есть элемент симпатии, общности. И вид греха, сделавшись привычным, перестает быть отвратительным. Материал с сайта //iEssay.ru

Телевизор — враг, с которым нельзя договориться, — его агрессия не имеет меры и предела. Если пустыня Сахара расширяется со скоростью до пяти километров в год, то телевизор победным маршем идет по всей пла­нете, иссушая последние источники и родники живой жизни, загрязняя, затаптывая последние оазисы духовности.

Скоро человеку не надо будет посещать друзей, ездить на конференции, приходить в школы и институты для занятий, все это можно будет сделать, управляя телевизионной системой, оставаясь в собственном доме. Человек окажется в мире одинок — как в пустыне: мертвой и холодной ко всему, и чуждой для всех.