Спасительная вера в XXI веке

Я принадлежу к поколению, которому предстоит жить в XXI веке. И не будет никакого преувеличения, если я скажу, что именно от нас, от нашего поколения, зави­сит, какой станет будущая Россия. Пожалуй, нет ни одно­го человека, у которого не было бы недостатков. Есть они и в целых поколениях.

И наше поколение не является исключением. Можно сказать, что мы еще не жили самостоятельной жизнью и не успели наделать ошибок. И это будет совершенно вер­но. Но также совершенно верно и то, что мы — наслед­ники наших предков. Мы не только внешне похожи на своих родителей. Мы во многом перенимаем их привычки, повадки, а порой даже вкусы. Они, в свою очередь, пере­няли их от своих родителей — наших бурановских бабушек и несовсем бурановских дедушек, а те от своих. А потому мы являемся не только генетичес­кими, но и духовными наследниками своих предков. Зна­чит, мы наследуем и ошибки, которые они, в свою оче­редь, тоже получили в наследство.

И мне кажется, что главной ошибкой моего поколения, унаследованной нами от наших предков, является безбо­жие. Точнее, неверие. Хотя почти все мои одноклассники и крещеные, и носят крестики на груди, но они не верят в Бога. Носить крестильный крестик и верить — это такие же разные состояния, как условия жизни на Земле и на Венере.

Я помню, как однажды на уроке русской литерату­ры учитель поставил перед нами дилемму: как правильно жить — по совести, что проповедовал Л. Толстой, или по совести Христа, как то доказывал Ф. Достоевский? Воз­никла довольно острая дискуссия. Каждый из нас, приняв кто позицию Л. Толстого, кто позицию Ф. Достоевского, старался привести убедительные доказательства своей пра­воты.

Я принял позицию Ф. Достоевского и отстаивал свои убеждения наравне со всеми. Но из этого никак не следу­ет, будто при этом я полностью отрицаю Л. Толстого, его творчество и нравственные постулаты. Я, например, до сих пор не могу понять, почему великого гения мировой литературы, отлученного от православной церкви в нача­ле XX века, так и не реабилитировали.

Однако сейчас не об этом. Слава Богу, мне повезло, и мои родители отправили меня в воскресную православ­ную школу. Сами же они никогда не посещали ни такой школы, ни церкви. Я даже помню, что когда умирала моя прабабушка, она строго-настрого приказала моей бабуш­ке, чтобы на похоронах не было никаких священников. Она родилась в 1919 или 1920 году и принадлежала к поко­лению тех активных комсомольцев, которые знали лишь одного бога — Ленина.

Мы часто слышим с экрана телевизора, читаем на стра­ницах газет и журналов, как люди задаются одним и тем же вопросом: почему мы так плохо живем? И каждый человек старается найти свой убедительный ответ. Но по­чти никто из этих людей не вспоминает о христианской православной вере, с которой русский народ проделал ты­сячелетний путь в истории.

А я уверен, что значительная часть наших проблем на­прямую связана с нашим неверием. Те, кто носит крестиль­ный крестик в качестве украшения, как многие из моих одноклассников, даже не подозревают, что в вере не это главное. В вере главное — принять «Господа в сердце свое». В вере важное — помнить предупреждение: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные: по плодам их узнаете их». Поколение, к которому принадлежала моя прабабушка, наверняка верило, что лжепророки — это классовые вра­ги, которых нужно уничтожить.

Поставив перед собой задачу исследовать человеческую душу, Толстой и Достоевский пришли к разным выводам.

Толстой считал, что точкой опоры, делающей человека человеком, является совесть. Жить по чужой совести, пусть даже Христа, значит обманывать себя и других. (За это, кстати говоря, писатель и был отлучен от церкви: его ут­верждение в корне расходится с канонической церковной верой.) Достоевский утверждал, что без Христа человек заблудится. Человек без Бога — прах, тлен, червь, нич­тожество, а человеческая гуманность — всего лишь привычка. Истинная же суть человека — полное равноду­шие к добру и злу.

Во время дискуссии на уроке литературы из всего на­шего класса, где учится 23 человека, позицию Достоевско­го отстаивали лишь пятеро. Остальные были на стороне Толстого. Но вот что интересно. Когда возник вопрос о христианских заповедях, то даже те, кто отстаивал пози­цию Толстого, сказали, что принимают их. Да и как не согласиться, если сказано: «Не убивай. Не прелюбодей­ствуй. Не кради. Не лжесвидетельствуй. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего». Но когда разговор зашел о конк­ретных ситуациях из реальной жизни, начались поиски «лазеек». Материал с сайта //iEssay.ru

Заповедь — это закон, а закон следует исполнять неукоснительно, без всяких отступлений и «лазеек». Пе­ред ним равны все и каждый. Это не тот закон, который человек придумал сам для себя, а тот, который заповедал людям Бог. Ведь если мы принимаем заповеди и одновре­менно делаем послабление для себя и снисхождение для своих друзей и близких, то тем самым допускаем грех. Иногда говорят: «Ну и что? Подумаешь, немножко согре­шил. Так ведь не ошибается тот, кто ничего не делает». Но все дело в том, что грех не может быть большой или маленький. Грех он и есть грех. А тот, кто так думает и говорит, изначально, пусть И несознательно, допускает воз­можность греха. Мы — люди, живущие в мире людей. И если, к примеру, я допускаю в отношении себя некоторое снисхождение, то точно так же поступает и другой. А в результате рождается грех, который начинает переда­ваться из поколения в поколение, трансформируясь в раз­личные формы зла.

Сегодня мы восстанавливаем разрушенные и реставри­руем сохранившиеся храмы. Многие люди становятся при­хожанами. Но молодежи среди них очень мало. В основном это люди старшего поколения. Мне кажется, было очень хорошо, когда в прежние времена ученики в школе изу­чали Закон Божий. Я не говорю, что он должен быть в качестве обязательного предмета в средней школе. Одна­ко хотя бы азы христианских понятий о добре и зле, люб­ви и милосердии, сострадании и сочувствии человек дол­жен получать в самом раннем детстве. Например, в дет­ском саду.

Французский мыслитель Вольтер говорил: «Свобода со­стоит в том, чтобы зависеть только от законов». В нашей ситуации можно было бы сказать несколько по-иному: ис­полняйте законы, и вы будете свободны. Это касается и Божьих, и людских законов.